Часть автобиографии Е.А. Сорокиной из ст. Натухаевской, написанной ею в оправдание подозрений партийных товарищей в недостаточной верности делу партии (1924 г). Обычная жизнь женщины-общественницы.
Товарищи, мне страшно обидно, что меня подозревают, не знаю только в чем - в шкурничестве или как чуждый элемент. Я не знаю, но мне слишком тяжело писать все те переживания. Что только я пережила в то время, до революции, как мне далось мое учение и сколько я потерпела насмешек, голода и холода.
Теперь же, когда я вступила в комсомол и РКП(б), я не пощадила детей, и они подохли как собачата, потому что у меня из-за общественной жизни они были незаметны и запирались на день на хлеб и воду до 12 часов ночи. Где я только в станице не работала - комсомол, клуб, партия, школа шитья, хор и т.д. А спросите у станичан… я хотя одну копейку получила за шесть с лишним месяцев? Нет. Чем я жила? Тем, что вещи, какие у меня были - кровать, машинка, столы, ну все необходимое в квартире, я отдавала за продукты, даже пальто. Я уехала оттуда без ничего, а у матери, уже в Тоннельной, взяла из одежды необходимое, пока начала получать жалованье.
Когда умирали дети, то я была настолько занята, что я до сих пор не знаю места, где они похоронены, и не видела их в день смерти. Это станичане скажут, сколько меня проклинали женщины, что я не мать и т.п. Теперь у нас в ст[анице] я первая и последняя, наверное, вступила в партию. Все насмешки и презрения в то время для меня были ничто. Теперь, за все четыре года пребывания в партии, мне не было ни одного выговора и даже намека.
Если меня обвинять в шкурничестве, то не лучше ли мне бы было сидеть дома, у мужа за плечами, ведь он может меня содержать, следить за модой и жить семьей. Но ведь я этого не хочу, отказываю себе даже в том, что я не могу быть матерью, т.к. боюсь, чтобы не оторваться от общественной работы. Злосчастные выкидыши уже погубили мой организм, но я с этим не считаюсь, для меня личная жизнь, если проследить мой ответ, не существует почти.
А в том, что я чуждый элемент, то, как же мой брат может быть ленинского набора и другой - комсомольцем, отец - честным рабочим на Цемзаводе с 1915 г.? В чем же тут дело? Какая причина заставляет меня целый месяц за все четыре года быть замкнутой и переживать черт знает что, давит мозг, кто же мог меня не понять и не рассмотреть мою работу и самопожертвование как личности для партии?..
Источник
Жесть!... А я горюю, что зарплата маленькая!
Вопросов к Вам больше не имею. 
Не ругайтесь! 
