План форта и оборонительных сооружений Вельяминовского укрепления.
Информацию по истории Вельяминовского, будем дополнять.

Прочное и хорошее устройство укрепления и сильный гарнизон его недоступны для горцев. Несколько раз в послед­нее время, изнуренные голодом или подстрекаемые подо­сланными от Шамиля, черкесы собирались многочисленны­ми толпами на высотах, окружающих Туапсе, но никогда не подходили за линию пушечного выстрела, потому что май­ор Крылов, комендант укрепления, не жалеет картечи и ядер и держит строго соседей. Гарнизон имеет свой скот, луга и безопасно отправляет отделение на работу и рубку леса. Вы­сокое положение Вельяминовского укрепления весьма спо­собствует и сохранению здоровья гарнизона, и в этом отно­шении оно имеет большие преимущества перед другими по­селениями по береговой линии».

Форт Вельяминовский располагался на небольшой плос­кой возвышенности, вблизи берега моря, на правобережье до­лины р. Туапсе. В нем были постройки для гарнизона (сол­датские казармы, офицерские дома, лазарет, кухня и т.п.). Три блокгауза были внутри крепости и четыре за его стенами на расстояниях от 160 до 300 м; выше на горе, на расстоянии пушечного выстрела была построена каменная башня. С нижней стороны укрепления был устроен небольшой, но хо­роший сад, вдоль спуска к морю и внутри укрепления тяну­лись аллеи тополей. В начале Крымской войны в 1854 году Вельяминовский форт, как и другие укрепления береговой линии, из-за невозможности их оборонять, был взорван, гар­низон эвакуирован. Десять лет спустя, 23 февраля 1864 года, Даховский отряд русских войск нашел на месте форта толь­ко его следы. В разных местах вокруг форта были найдены 16 старых чугунных испорченных крепостных орудий. На развалинах бывшего форта Вельяминовского войсками Даховского отряда был возведен пост Вельяминовский, вокруг которого со временем начал формироваться поселок (посад), а затем и город Туапсе.

Горцы, разграбив укрепление, окружили блокгауз и по­требовали сдачи. Им в ответ были только выстрелы. Тогда горцы обложили блокгауз хворостом и подожгли его. Пла­мя охватило здание. Солдаты долго сохраняли героическое молчание. Несколько голосов кричало: «Умрем братцы, но не сдадимся». Однако не все оказались способны на такой самоотверженный подвиг. Несколько человек, стоявшие перед дверьми блокгауза, увидев его объятым пламенем, отворили их и сдались первые, но тут же были изрублены саблями. Остальных перевязали и отвезли в горы.

В письме от 27 марта 1940 года А.С. Меньшикову о зах­вате горцами форта Вельяминовского М.П. Лазарев сообща­ет: «... при овладении черкесами форта Вельяминовского Навагинская гренадерская рота, за несколько дней в оное высаженная для подкрепления гарнизона, защищалась до последней крайности и вся легла на месте, исключая только 15 человек. При этом деле сборище черкес было, как гово­рят, до 7 тысяч, которые, несмотря на то, что 700 из них было убито и очень много раненых, превосходным числом взяли, наконец, верх и укреплением овладели».

10 мая этого же года высадкой нового десанта Раевский вновь занял Вельяминовское укрепление. Найденные в фор­те останки 141 человека из бывшего гарнизона бал и торже­ственно захоронены.

Инженером-полковником Постельсом был срочно со­ставлен новый проект Укрепления Вельяминовского. С транспортных судов сгрузили новую крепостную артилле­рию, заранее заготовленные строения и палисад, полугодич­ный запас продовольствия для одной тысячи человек гарни­зона и на 7 тысяч человек десантных войск на период строи­тельства крепости (на 2,5 месяца). В устье Туапсе были оставлены три батальона Пражского полка, третий пеший казачий полк, команда саперов и крепостная артиллерия под командой генерал майора Осипова; остальные войска 21 мая отплыли с эскадрой для высадки десанта на Псезуапсе для восстановления форта Лазарева.

Лейтенант Н.Н. Сущев в своей записке об укреплениях Черноморской береговой линии оставил следующее описание вновь отстроенного Вельяминовского укрепления (по состо­янию на 1847 год): «... Новое прекрасное укрепление воздвиг­нуто на том же месте. Башни и блокгаузы обстреливают его и отстоят от вала на ружейный выстрел. 18 орудий защищают самое укрепление, кроме того, в каждой башне находится по два, а в блокгаузе по одному орудию. Гарнизон состоит из 800 человек линейных батальонов, девяноста артиллеристов и 18 казаков. Здесь сохраняются запасы артиллерийские для всех укреплений второго отделения, лежащих ниже Туапсе.

В ночь с 30 на 31 мая разыгравшимся жестоким штор­мом были выброшены на берег несколько судов эскадры в том числе бриг «Фемистокл», тендера «Луч» и «Скорый» транспорт «Лонжерон» и только что полученный из Англии пароход «Язон», а также 8 зафрахтованных купеческих су­дов. При этом крушении судов в Туапсе погибли три офице­ра и 46 нижних чинов, преимущественно с парохода «Язон».

До первых чисел июля 1838 года войска занимались ус­тройством и оборудованием новой крепости. 5 июля прибы­ла Черноморская эскадра и последующие два дня произво­дилась погрузка на военные и зафрахтованные суда.

Эскадра с десантными войсками двинулась к северу для занятия следующего плацдарма в устье реки Шапсухо.

9 июля перед погрузкой войск на военные суда была про­ведена панихида об умерших от болезней и ран в Туапсе и о генерал-лейтенанте Вельяминове, в честь которого был на­зван форт.

Александр Александрович Вельяминов один из про­грессивных генералов русской армии, выделявшийся своим умом, многосторонним образованием, твердым характером. Г.И. Филипсон писал о нем: «... Его убеждения построились на творениях энциклопедистов и вообще писателей конца XVIII века... с властями держал себя самостоятельно... не было и нет другого, кто бы так хорошо знал Кавказ, как А.А. Вельяминов... как в военном деле, так и в мирной ад­министрации это был самобытный и замечательный дея­тель».1 А.А. Вельяминов, стремясь смягчить участь переве­денных из Сибири на Кавказ ссыльных декабристов, разжа­лованных в солдаты, опекал их, обращался с ними «учтиво, ласково и не делал никакого различия между ними и офице­рами».
29 февраля 1840 года горцы, воодушевленные удачным взятием форта Лазарева в устье Псезуапсе, совершили вне­запное ночное нападение на Вельямановское укрепление в устье Туапсе. Гарнизон форта был захвачен врасплох. Гор­цы почти без сопротивления ворвались в офицерские флиге­ля и казармы первой роты; захватив ружья и пистолеты, рубя шашками сопротивлявшихся, перевязали полусонный гарнизон. В это время вторая рота успела выстроиться и вста­ла под ружье в ожидании ротного командира; не имея руко­водства, солдаты не знали, на что решиться. Наконец, видя, что толпы горцев, проникших в крепость, увеличиваются, не дождавшись офицера, солдаты бросились в ожесточенную атаку, но силы были слишком неравные, большинство полег­ли под шашками, лишь небольшая группа до 20 человек от­ступила с фельдфебелем в блокгауз и заперлась там.

На следующий день 13 мая войска очищали лагерную территорию от леса и кустарников и усиливали ими засеку. Горцы в значительных силах появлялись перед авангардом и на правом фланге.

В 2 часа дня в лагерь прибыли двое горских старшин для выкупа тел и обозрения лагеря. Чтобы расположить их к себе, Раевский приветливо их принял, показал лагерное расположение, выразил уважение к их храбрости, но поста­рался убедить, что против русского оружия им не устоять. В отношении выкупа тел убитых в сражении горцев Раевский заявил, что не торгует мертвыми телами и возвратил их без выкупа. Перечисляя выгоды, которые горцы будут иметь, покорясь России, он говорил, что с них не будут взыскивать­ся подати, у прибрежных крепостей будут заведены базары, где свободно будет продаваться все им необходимое.

14 мая на левобережье Туапсе на расстоянии пушечного выстрела собрались большие толпы горцев. Часть из них под­кралась к лагерной засеке на ружейный выстрел, их пули до­летели в лагерь и контузило нескольких солдат. Полковник Полтинин двинул против них навагинцев и сводный морской батальон и занял всю нижнюю часть долины реки Туапсе до ее русла, прижатого к левому борту долины. Под прикрытием этих войск саперы занялись вырубкой леса и постройкой но­вой засеки. Отступавшие и рассеявшиеся горцы со всех сторон продолжали обстрел, конные их группы много раз наскакива­ли на русских стрелков, стоявших в передней цепи и каждый раз отгонялись ружейным и пушечным огнем. Потери горцев были значительны, они не переставали поднимать и уносить своих убитых и раненых. В полдень все работы прекратились, засека была окончена; горцы, постепенно прекратив пере­стрелку, разбрелись по своим аулам.

В рапорте Николаю I об успешной высадке десанта в ус­тье реки Туапсе М.П. Лазарев сообщал: «...необыкновенный успех занятия означенного места, причем убитых нижних чинов только 2 и раненных: обер-офицеров 2 и нижних чи­нов 8 человек, по всей справедливости приписать должно, во-первых, действию артиллерии с флота, очистившей весь берег от засевшего там неприятеля, принужденного бежать в горы за черту выстрелов, во-вторых, быстрой высадкой войск, коих в первый рейс свезено при 6 орудиях более 3 тыс. человек, и, в-третьих, распоряжениям генерал-майора Ра­евского, подкрепленным совершенным знанием войсками вверенного ему отряда образа здешней горной войны и блис­тательной храбрости этих войск, с которой они вытеснили черкес из засад и тем завершили дело».

При занятии ближайшей возвышенности горцы, скры­вавшиеся в густом лесу и кустарниках, начали перестрелку с наступавшими войсками, которые вскоре усилились , осо­бенно на левом фланге.

Быстрыми действиями оттеснив горцев и заняв высоты и второй завал, устроенный на водоразделе между Екатери­нинской балкой и рекой Туапсе, авангард и правое прикры­тие остановились.

Все это время выстроенные в линию напротив устья реки» Туапсе пять баркасов азовских казаков под коман­дой подполковника Гана обстреливали из фальконетов лес между завалом и рекой Туапсе, не позволяя горцам, собрав­шимся на левом берегу, переправиться на правую сторону, чем было обеспечено правое прикрытие наступавших войск.

Полковник Ольшевский, не дождавшись подвоза ору­дий, приказал ударить в барабаны и тенгинцы с криком «ура!» начали приступ горы.

Горцы встретили их дружным ружейным залпом и, ког­да тенгинцы поднялись к опушке леса, бросились на них в шашки, но были встречены штыками, и завязалась руко­пашная схватка. Горцы несли огромные потери, но дрались отчаянно, стремясь успеть вынести тела убитых. Опроки­нутые тенгинцами, они откатились на соседнюю высоту.

Менее чем через два часа войска второго рейса тоже были на берегу.

Несмотря на сопротивление горцев, войска без значи­тельных потерь выдвинулись на намеченные рубежи, туда же была подтянута артиллерия. Все окрестные высоты были уже заняты, горцы не решались идти в открытое наступле­ние, продолжая лишь перестрелку.

Левое прикрытие полковника Ольшевского выдвину­лось в разгаре наступления дальше намеченного рубежа и потому начало отступать под прикрытием цепи стрелков. Ободренные этим горцы бросились вслед занимать оставлен­ную высоту. Перестрелка резко усилилась, это грозило от­ходившим по крутому склону русским цепям значительным уроном. Ольшевский повернул цепи назад и его батальон с барабанным боем и с криком «ура!» снова в штыковой атаке занял высоту. Горцы вторично с потерями были отогнаны на соседнюю высоту. Затем, под прикрытием поставленных правее и позади орудий, полковник Ольшевский отвел свой батальон до заданного рубежа. В продолжение всего этого времени три черноморских казачьих полка делали позади войск засеку по всей окружности лагерного места. К пяти часам вечера горцы начали удаляться от позиций русских войск, перестрелка вскоре прекратилась. Заняв все выгод­ные высоты на правобережье реки Туапсе, десантный отряд в 8 часов вечера расположился лагерем, уже обнесенным со всех сторон высокой засекой.

После прекращения артиллерийского обстрела по дан­ному сигналу гребные суда с десантными войсками дружно двинулись к берегу. Этот момент запечатлен на известной картине И.К. Айвазовского «Десант генерал-майора Н.Н. Ра­евского в Туапсе 12 мая 1838 г.», хранящейся в Эрмитаже. Эта большая картина признается одним из лучших произве­дений Айвазовского, бывшего тогда еще молодым живопис­цем, только начавшим входить в славу и тщательно испол­нявшим свои произведения. Лазарев и Раевский пригласи­ла Айвазовского принять участие в десантных операциях на Кавказском берегу и запечатлеть боевые действия на полот­не. Айвазовский с радостью принял предложение и был за­числен на флагманский корабль «Силистрия».

Все гребные суда были разделены на два отделения: пер­вое, составлявшее правый фланг, под командой капитана I ранга Серебрякова, и второе, составлявшее левый фланг, под командой начальника штаба флота капитан-лейтенанта Корнилова.

Гребные суда двинулись к берегу двумя стройными ли­ниями

Первым рейсом перевозилось 3050 человек, 6 легких ору­дий и 4 горных орудия. В первый рейс вышли 1,2 и 3 батальо­ны Тенгинского и 1 и 2 Навагинского пехотных полков. В это же время из Геленджика на бриге «Меркурий» и на транспор­те «Чапман» прибыли три роты 4 Черноморского линейного батальона. Высаженные на баркасы этих судов, они вышли на берег в одно время с первым рейсом. Подходя к берегу, суда первой линий сделали несколько выстрелов картечью из каронад, находившихся на носах судов, и подняли весла. Суда второй линии вошли в интервалы между ними, и войска с гром­ким «ура!» бросились в воду и вышли на берег.

Генерал Раевский в своем обычном костюме, т.е. в руба­хе с открытой грудью, в шароварах, с шашкой через плечо опередил гребные суда на вельботе и первый ступил на берег.

Войска первого рейса высадились в 500-метровой поло­се к подножию возвышенности, находящейся между рекой Псештиш (р. Паук) и Екатерининской балкой.

Быстро построившись, второй батальон Тенгинского полка, составлявший авангард, выслал вперед стрелков и под командой полковника фон Бринка колонной быстро по­шел в атаку на возвышенность, стремясь воспользоваться тем что отступившие под артиллерийским огнем горцы не успели еще вернуться. Немедленно вслед за ним двинулся первый ба­тальон того же полка под командой полковника Ольшевского. На правом фланге двигался второй батальон Навагинского полка под начальством полковника Полтинина. Остальные два батальона 3-й Тенгинского и 1-й Навагинского полков под командой генерал-майора Лингена, составляя главную колон­ну, остались для выгрузки и прикрытия 6 легких и 4 горных орудий, после чего тронулись вслед за авангардом.

Высадку десантных войск в Туапсе проводил сам М.П. Лазарев. Все у него было заранее рассчитано и взвешено до мельчайших подробностей. Каждый офицер и матрос нахо­дились на местах и в точности знали свои обязанности. Осо­бое внимание уделил Лазарев вопросу, как распределены грузы в трюмах кораблей, чтобы не было никаких задержек при их выгрузке. Все это было ново и на многие года опере­дило практику иностранных флотов, где десанты большей частью велись стихийно, без определенного плана, с ненуж­ной беготней и суетой.

Перед высадкой десанта адмирал Лазарев с генералом Раевским и со свитой начальников десантных частей на па­роходе «Северная звезда» совершили рекогносцировочное плавание вдоль берега и уточнили на местности движение частей десантируемых войск и контуры плацдарма. С мо­мента прибытия эскадры на берег отовсюду стекались зна­чительные толпы горцев. Окрестные залесенные возвышен­ности также были ими заполнены. Определить число приго­товившихся к отпору горцев не представлялось возможным.

Морской берег в устье реки Туапсе был довольно ров­ным и открытым, а далее по долине видны были почти сплош­ные рощи лиственного мелколесья. Жилищ нигде не было видно. Горцы давно знали о предстоящей высадке русских войск и за несколько дней начали собираться в устье Туапсе. Когда флот накануне 2 мая подходил к берегу, видны были толпы пеших и конных в разных местах, по горам горели сигнальные огни, а ночью берег осветился кострами на даль­нее расстояние.

По сигналу с флагманского корабля немедленно были спущены все гребные суда и на них посажены войска перво­го рейса. После сигнала: «начать бой», по первому выстрелу с корабля «Силистрия» эскадра открыла огонь по берегу из 250 орудий и продолжала бомбардировку четверть часа.

Артиллерийским огнем горцы были отогнаны от берега до полукилометра, лишь часть их осталась на самом берегу, позади вала, нанесенного морским прибоем, в местах, уси­ленных завалами по окраине густого леса, завалы эти тянулись поперек долины от устья реки Туапсе до возвышения на правом берегу.

Нашлось еще две схемы, из публикаций историка Калишева.

Нашел редкое фото. На нем - современная горка Героев, начало строительства памятника Неизвестному Солдату. Снят момент обнаружения одной из пушек форта. Сейчас они находятся на территории краеведческого музея.
На этой же горке стоял форт Вельяминовский.

LeshaK пишет: Судя по картинке, башня находилась недалеко от современной зенитки. Не опасно было? Там же рядом аул был?

Кому опасно, башне?
Аулы вблизи укреплений обычно вели себя смирно, торговали с гарнизоном продуктами питания. Черкесы запросто входили внутрь крепостей, обращаясь за медицинской помощью (документы имеются).

Опасность, конечно, подстерегала всегда. Например, в достопамятном 1840 году, дружба закончилась перебитием гарнизонов большинства черноморских укреплений.