Попался мемуар
"Военная литература"
Кованов Павел Васильевич
И слово — оружие
Сайт «Милитера» («Военная литература»): militera.lib.ru и militera.org
Издание: Кованов П. В. И слово — оружие. — М.: Советская Россия, 1982.
Книга на сайте:
militera.lib.ru/memo/russian/kovanov_pv/index.html
Книга одним файлом:
militera.lib.ru/memo/0/one/russian/kovanov_pv.rar
OCR: Андрей Мятишкин (
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.)
Правка: sdh (
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.)
Дополнительная обработка: Андрей Мятишкин (
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.), Hoaxer (
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.)
За Архипо-Осиповкой в узкой долине реки Пшады расположился полевой госпиталь. Баня предложил заехать.
— Хотя я не очень люблю эти учреждения, — сморщив чуть курносый нос, промолвил он, — но этот госпиталь особый, его солдаты называют: «Хата Маши и Наташи».
— Почему?
— Там работают два хирурга, женщины. Одну зовут Мария, другую — Наталья. С первых дней на фронте. Обе перед войной окончили на Урале медицинский институт. Живут дружно. Одна без другой ни на шаг. Мария — брюнетка, Наталья — яркая блондинка. Великие мастера своего дела. Да и накормят хорошо. Раненые всегда просят отправить к ним. Веселые, но строгие. Не подступись — зарежут.
— После такой рекомендации надо обязательно заехать. Тем более что я имею некоторую причастность к медицине. У меня брат на Сталинградском фронте армейским хирургом.
— Ну, есть причина.
— Ваня, ты мне потом признаешься, кто тревожит твое сердце — брюнетка или блондинка?
Небольшая деревушка прижалась к оврагу. Жители из нее эвакуированы. Белые хатки заняты под госпиталь. Хирургическая ничем не отличается от соседних домиков. Перед крыльцом во дворе стоят десятки носилок с тяжелоранеными. На ступеньках и на земле сидят ожидающие перевязки.
Нас встретила доктор Мария. В белом халате и резиновых перчатках, она вышла на крыльцо узнать, кто приехал. Выяснив, что прибыли фронтовые журналисты, [263] Мария предложила подождать: нужно закончить перевязки.
Подъехала санитарная машина, и из нее вынесли тяжело раненного лейтенанта, он подорвался на мине. Мария прощупывает пульс и приказывает немедленно нести раненого в операционную. Перед уходом предлагает нам присутствовать на операции.
Ваня решительно отказался и указал на меня: майор хочет посмотреть, как идет операция, он живо интересуется медициной. Деваться некуда. Пришлось доказывать, что журналисты — народ храбрый.
Надеваю белый халат, мою руки, вместе с ними зачем-то и лицо. Мысленно посылаю смачные выражения по адресу Ерохина, который куда-то внезапно исчез. Вхожу в маленькую комнату. Посредине стол. Специфический запах медикаментов. Хирургические сестры уже все подготовили к операции. На столе раненый. Он тяжело дышит. Мария в маске. Говорит отрывисто. Ассистирующие молча, четко выполняют ее распоряжения. «Наркоз... Следите за пульсом... Спирт... Йод... Клеол... Полотенце». Смотрю на открытую грудь лейтенанта и чувствую, что меня начинает немного покачивать. Расставляю ноги пошире. Мария углублена в операцию. Осторожно пинцетом извлекает поверхностные осколки. Определяет место, где нужно сделать надрез. «Ничего, — спокойно говорит она, — не так страшно. Все будет в порядке». Затем скальпелем делает разрез. У меня ходуном пошла хата, завертелся потолок. Еще секунда — и я бы грохнулся. Но, оказывается, за мной тоже наблюдали. В критический момент почувствовал у носа ватный тампон с нашатырным спиртом. Все моментально прошло. Смотрю оторопело на сестру и говорю: «У вас очень душно здесь».
Выхожу на воздух. Через двадцать минут появляется Мария, уже без перчаток. Улыбается:
— Вы почему-то рано ушли. Операция закончилась успешно. Лейтенант скоро поправится. Ранение неглубокое, повреждены лишь мягкие ткани.
— Не хотел вам мешать. Да и стоять бездельником неудобно. А где ваша подруга?
— Наталья Степановна спит. Она работала ночью. А вот познакомьтесь с нашим терапевтом.
Подходит двухметрового роста молодой человек с фигурой боксера-тяжеловеса. [264]
— Вы терапевт?!
...
На сей раз пас встретила Наталья Степановна. Действительно, красивая женщина. Светлые волосы заплетены в толстые косы и тяжелым пучком уложены на затылке. Своей тяжестью они оттягивали голову назад, и вид у нее очень гордый. Синие, глубоко сидящие глаза, опушенные густыми ресницами, смотрят внимательно и серьезно. Белый халат, перехваченный поясом, подчеркивает ладную фигуру. Сколько сердец ранил это очаровательный хирург.
— Наталья Степановна, заехал к вам проститься. Еду на Кубань. А где Мария Георгиевна?
— То, что заехали к нам с визитом — похвально, — с лукавой усмешкой сказала она. — Давненько вас не видели. А вы разве ничего не знаете о Марии?
— Нет. А что случилось?
— Так ее же ранило. Но вы не печальтесь. Можете к ней зайти, проведать. Не забудьте только цветов нарвать. Ей нравится, когда с цветами приходят.
— Можно ли к ней сейчас зайти?
— Идите, идите.
Подошел молодой солдат из выздоравливающих а просит разрешения обратиться с вопросом.
— Пожалуйста.
— Вы, я слышал, товарищ майор, имеете связь с московским радио?
— Да.
— С полчасика у нас в госпитале побудете?
— Примерно. А что?
— Просьба к вам большая: сейчас напишу письмо, нельзя ли его передать по радио... Родных потерял. Не знаю, что с ними. Может, услышат обо мне. [267]
— Пишите, обязательно передам...
Мария лежит и читает книгу.
— Что с вами случилось?
— Пустяки. Маленькая царапина.
— Может быть, расскажете подробнее, все равно узнаю.
— Разве допрашивать врачей входит в журналистские обязанности?
— А почему бы и нет? Какие вы с Наташей колючие, как ежики, но все равно симпатичные. Ну ладно, ссориться не будем. Расскажите...
— Десять дней назад на наш госпиталь налетело несколько «юнкерсов». Стали бомбить. Я делала операцию. Уйти в щель нельзя. Слышу близко... трах... трах... С потолка посыпалось. Прикрываю раненого. В это время что-то горячее в бок ударило. Хорошо, что близко была Наташа. Раненого со стола — его нужно было только забинтовать, — а меня на стол. Вот смотрите, какую штучку на память Наташа мне подарила.
Мария берет с тумбочки кусок металла и подает мне. Держу на ладони тяжелый черный осколок с рваными краями. Только сверхподлый убийца мог сбросить бомбу на людей самой гуманной профессии и на тех, кто уже искалечен в бою.
— Зашел, чтобы с вами проститься. Еду на правый фланг.
— А вернетесь?
Хотелось бы проследить судьбы Маша и Наташи.
На памяти народа путьнего ничего не нашел.
По тем данным, что я смог найти, в Пшаде распологались
71ЭГ, 77ХППГ, 767ППГ ( НАЧ ЛОМОВ), 1608ГЛР (ВОЙТЕНКО Б.Г.), 2886ППГ (САМСОНОВА), 4527ГЛР