|
В тебе легенду видя пред собой,
Шеренгами проходят поколенья, Идущие из подземелья — в бой! Илья Сельвинский 1943 год Оборона Аджимушкайских катакомб - Героическая и трагическая летопись, писанная кровью, болью, страданиями советского народа в период Великой Отечественной Войны 1941-1945 года, занимает своё почётное место в истории нашего великого государства и заслуживает особого внимания. Доброго времени суток уважаемые форумчане, так случилось, что мне выпала честь участвовать в нескольких экспедициях проводимых в посёлке Аджимушкай (АР Крым; г. Керчь), на местах сражений Бессмертного Подземного Гарнизона, как Малых, так и Больших (Центральных) каменоломен. Когда я впервые спустился под землю я уже и не вспомню, но официально это произошло в 1998 году, в штате Керченского Историко-Культурного Заповедника. Недавняя (боюсь произнести слово «последняя») экспедиция в 2014 году... Обо всём об этом я поведаю более подробно, но сейчас на короткое время вернёмся в 1941 год, дабы восстановить хронологическую последовательность трагедии Керченского плацдарма, окружения и последующего сопротивления групп войск в катакомбах Аджимушкая. Конец ноября 1941 года - Советские войска вынуждены оставить Крым и лишь Севастополь продолжал стойко выдерживать натиск врага, Манштейн уплотнил боевые порядки 11 армии и 17 Декабря начался второй штурм на Севастополь, положение обороняющихся значительно ухудшилось, враг нажимал, ряды гарнизона редели, но город держался. Советское командование принимает решение о высадке морского десанта и с 26 по 31 декабря 1941 года проходит Керченско - Феодосийская десантная операция (Самая большая десантная операция за всю историю Великой Отечественной Войны). Силами 44-й и 51-й армии, ко 2-му Января 1941 года, удалось полностью очистить Керченский полуостров от противника, освободить Феодосию, предотвратить вторжение немцев на Кавказ через Таманский полуостров, а также отвлечь значительную часть фашистских сил от Севастополя. К сожалению, развить успех в дальнейшем наступлении вглубь полуострова, у советских войск не получилось. 15 января немцы внезапно перешли в наступление, нанося главный удар по стыку 51-й и 44-й армий в районе Владиславовки. Несмотря на количественное превосходство советских войск, противник прорвал позиции и 18 января захватил Феодосию. Войска Кавказского фронта вынуждены были оставить занимаемые позиции и отойти за Акманайский перешеек. Несмотря на потерю порта в Феодосии, советское командование сохранило возможность доставлять подкрепления по льду Керченского пролива. 28 января Ставка приняла решение о выделении войск, действовавших на Керченском направлении, в самостоятельный Крымский фронт под командованием генерала Козлова Д.Т. Фронт усилили новыми стрелковыми дивизиями, танковыми частями и артиллерией. В начале февраля через пролив переправилась и вошла в состав фронта 47-я армия генерал-майора К. С. Калганова, выведенная из Ирана. Ставка также решила укрепить штаб нового фронта. В Керчь в сопровождении группы офицеров прибыл в качестве представителя Ставки армейский комиссар 1-го ранга Мехлис Л. З. В феврале совместно с приморской армией в Севастополе силами Керченской группировки советских войск было предпринято наступление, и только в начале марта линия фронта стабилизировалась. Все последующие наступательные операции как со стороны советских войск, так и со стороны немецких не имели успеха, 6 мая - Директива Ставки ВГК №170357 о переходе к обороне. 8 мая 1942 немцы начали наступление на Керченском направлении (операция имела кодовое название «Лов осетра»). В результате безуспешной попытки остановить наступающего противника командование Крымского фронта вынуждено было принять решение об оставлении Керченского полуострова. Учитывая сложившуюся ситуацию, был отдан приказ о последовательной обороне двух рубежей, оборона первого из которых (м. Тархан - пос. Катерлез - Керчь-порт) была уже нереальной ввиду захвата к этому моменту противником большей его части. Поэтому бои, позволившие выиграть время для эвакуации основной массы войск, развернулись на рубеже: высоты 95,1 - 133,3 – Аджимушкай - Колонка, удержание которого было возложено на 51-ю армию. Поскольку никаких резервов ни у командующего фронтом, ни у командующих армиями не было, указанные рубежи предполагалось удерживать силами сводных отрядов. Впрочем, еще с весны 1942 г. Аджимушкайские каменоломни стали местом дислокации резерва командно-политического состава фронта и личного состава (как постоянного, так и переменного) 1-го фронтового запасного полка, которые и должны были стать ядром формирования отрядов прикрытия. Наличие этих подразделений в районе пос. Аджимушкай несомненно учитывалось командованием фронта, так как единственное, на что можно было еще рассчитывать в условиях полной потери управления войсками, нехватки оружия, боеприпасов, отсутствия связи и уже осознанной всеми катастрофы, постигшей фронт, - это стойкость командиров и политработников и их высокие боевые и моральные качества. 1-й фронтовой запасной полк еще днем 13 мая 1942 г. получил приказ отходить к крепости Еникале и переправляться на Таманский берег. Но поздно вечером в Центральные Аджимушкайские каменоломни, где находился штаб полка, прибыли Главком СевероКавказского направления Маршал Советского Союза Буденный С.М., командующий фронтом генерал-лейтенант Козлов Д.Т. И представитель Ставки армейский комиссар 1-го ранга Мехлис Л.З., которые и приняли окончательное решение о формировании сводных отрядов на рубеже пос. Аджимушкай. В связи с этим дневной приказ для 1-го фронтового запасного полка был отменен, и полк оставлен на прежних позициях, на переправу отправлены только невооруженные бойцы. Непосредственная организация обороны в районе расположения личного состава полка возлагалась на его командира – майора Голядкина А.Г. и комиссара – Елисеева. Однако, по свидетельству писаря полка старшего сержанта Ильясова Ф.С., уже к утру следующего дня они, получив ранения, были отправлены на переправу, назначив командиром полка старшего лейтенанта Поважного М.Г. (Командовавшего одним из батальонов), начальником штаба – младшего лейтенанта Шкоду В.П., комиссаром – старшего политрука Манукалова А.Н. Общее руководство обороной этого участка было возложено на начальника отдела боевой подготовки штаба Крымского фронта полковника П.М. Ягунова, который 14 мая был назначен заместителем начальника штаба фронта и в этот же день начал формировать отдельные батальоны и ударные группы из личного состава резерва, так и упоминавшиеся в последующих приказах и распоряжениях - «отряд полковника Ягунова». Основу этого отряда, кроме командиров и политработников резерва и личного состава 1-го фронтового запасного полка, составили несколько сотен курсантов военных училищ, бойцы и командиры 276-го стрелкового полка НКВД и 95-го пограничного полка, 1-й и 2-й батальоны которого закрепились на позициях севернее Аджимушкая, а также военнослужащие различных родов войск из частей и соединений фронта, которые «уже 13 мая стали заполнять проходы каменоломен». Ко второй половине 14 мая отряд полковника Ягунова насчитывал около 4000 человек, причем отдельные роты были сформированы сплошь из комсостава. Однако положение осложнялось острой нехваткой оружия, даже стрелкового. По воспоминаниям младшего лейтенанта С.С. Шайдурова, «… Резерв комсостава совершенно не был вооружен. Личное оружие было только у работников штаба и очень немногих из резерва. К началу боев в непосредственной близости к катакомбам часть резерва удалось вооружить за счет излишнего (выносимого) оружия отступающих частей. Это были винтовки, карабины, ручные пулеметы, несколько станковых пулеметов, гранаты, 50-мм минометы». Все средства огневой поддержки, имеющиеся в распоряжении полковника П.М. Ягунова, - минометы, противотанковое орудие и несколько расчетов ПТР - были направлены в район Царского кургана для прикрытия танкоопасного направления южнее поселка, и создания хотя бы видимости прочного стыка с отрядами и группами 44-й армии, сражавшимися в районе Колонки. В первый бой отряд полковника Ягунова вступил к исходу дня 14 мая, когда противник, стремительно продвинулся в обход пос. Катерлез и неожиданно вышел к Аджимушкаю мимо наших разрозненных частей, оставивших свои позиции в районе Багерово и отходивших в северо-восточном направлении. В ходе контратаки, предпринятой отрядом Ягунова совместно с частями 157-й стрелковой дивизии, враг был остановлен, а затем и отброшен, потеряв 3 танка и много стрелкового оружия. В течение последующих дней советские войска вели активную оборону на этом рубеже, выигрывая время и надежно прикрывая переправы с севера. Утром 16 мая от полковника П.М. Ягунова была получена последняя радиограмма: «Противник силой до 2-х рот при поддержке танков овладел с. Аджимушкай. В 8.30 16.5 мною была предпринята атака с целью выбить противника из села. Атака оказалась неудачной ввиду отсутствия арт. огня. Имеются убитые и раненые. Потери подсчитываются. Связь с подразделениями и частями потеряна за исключением подразделений, непосредственно охраняющих подступы в каменоломню. Справа в 8.30 прошли танки и автомашины от выс. 133.3 направо». И, хотя прорыв фашистских танков севернее поселка был ликвидирован, а сам пос. Аджимушкай после ожесточенной контратаки отбит, положение в этом районе очень беспокоило командующего фронтом, в связи с чем 16 и 17 мая он трижды указывал командующему 44-й армией, отряды которой все еще удерживали оборону южнее Аджимушкая на заводе им. Войкова, на необходимость связаться с отрядом Ягунова и активно использовать его для прочного стыка с 51-й армией. Однако реальных возможностей и сил для выполнения этого приказа не было. Ни в полосе обороны 44-й армии, ни в полосе 51-й сплошного фронта уже не существовало. К исходу 17 мая противник захватил пос. Маяк и Жуковку, в ночь на 18-е прорвал оборону в районе завода им. Войкова, после чего Аджимушкай был полностью окружен. 18-19 мая ценой невероятных усилий нашим войскам удавалось удерживать лишь узкую полоску берега в районе Еникале, где бои не стихали до утра 20 мая, когда отсюда на судах были вывезены последние защитники. Благодаря героизму, высокому мужеству бойцов и командиров арьергардов, заметную роль среди которых сыграл отряд полковника Ягунова, из района Керчи удалось эвакуировать: «согласно отчёту военных сообщений штаба Черноморского флота, с 14 по 20 мая с Керченского полуострова было переправлено военнослужащих 119395 человек( из них 42324 были раненые),гражданских лиц -1371 человек, 122-мм и 152-мм орудий -25 штук, гвардейских миномётов – 47, миномётов- 27, автомашин – 14, кухонь – 3, разного груза – 838 тонн», в последствии эта цифра была округлена до 120000. Точное количество эвакуированных с Керченского полуострова неизвестно, так как большая часть людей переправлялась через пролив самостоятельно и, как следствие не вошли в списки сообщений штаба Черноморского флота.В общее количество переправившихся через пролив не вошел личный состав, эвакуированный на самолётах. Окончательное решение об удержании занимаемых рубежей в районе пос. Аджимушкай, принятое П.М. Ягуновым, было продиктовано не только невозможностью пробиться к переправам, но и опиралось на указание Ставки Верховного Главнокомандования – «попавшим в окружение частям и подразделениям самоотверженно сражаться до последней возможности». Не исключено, что он мог получить от Д.Т. Козлова и конкретный приказ – при неблагоприятном развитии событий закрепиться в каменоломнях и дождаться возвращения наших войск. На это прямо указывают немецкие документы: «От командующего русским фронтом в Крыму генерал-лейтенанта Козлова Ягунов получил приказ продержаться до возвращения Красной Армии. Этот приказ точно выполнялся». Упоминание о подобных разговорах, ходивших среди защитников каменоломен, есть и в воспоминаниях некоторых аджимушкайцев. И хотя документы, подтверждающие эту версию, в архивах не найдены, она не лишена оснований, учитывая возможность устного приказа и то, что он вполне соответствовал традициям, логике войны и сложившейся ситуации. Результатом решения, принятого на военном совете, стал приказ, объявленный утром 21 мая 1942 г. в Центральных каменоломнях, о создании «участка обороны Аджимушкайских каменоломен» («полк обороны Аджимушкайских каменоломен им. Сталина»). Видимо, к этому моменту командование создаваемого подземного гарнизона уже знало или догадывалось, что переправа войск Крымского фронта закончилась, и попытки прорыва к берегу пролива потеряли смысл. Командиром гарнизона стал полковник Ягунов П.М., комиссаром – старший батальонный комиссар Парахин И.П., начальником штаба – старший лейтенант Сидоров П.Е., заместителем командира – полковник Верушкин Ф.А., начальником политотдела – батальонный комиссар Храмов Ф.И., начальником тыла – интендант 2-го ранга Колесников С.Т. Как вспоминали некоторые участники обороны, в первые же дни (еще 18-21 мая, до объявления о создании сводного полка, когда командование рассматривало различные варианты дальнейших действий, не ставя в тот момент задачу организации жесткой воинской структуры) была организована медицинская служба и взята под контроль работа госпиталей. Видимо, это было вызвано острой необходимостью, так как под землей оказалось довольно много раненых, которых не успели вывезти к переправам, и число их увеличивалось с каждым днем в ходе ожесточенных боев на поверхности. Сразу же после объявления приказа началось формирование подразделений и служб, в связи с чем проведен учет бойцов и командиров, находившихся под землей. Впоследствии таких учетов (точнее переучетов) личного состава было несколько. В ходе них производились записи по установленной форме в большие тетради и составлялись общие списки, машинописные копии которых передавались в штаб. На основании этих списков всем были выданы личные знаки – пропуска, служившие для предъявления при передвижении внутри каменоломен, это было сделано для того, чтобы обеспечить подземный гарнизон от проникновения в него фашистских шпионов и провокаторов. Номер на удостоверении обозначал порядковое место в общем списке участников обороны Центральных каменоломен. Шайдуров С. С. рассказывает: «Такие личные знаки выдавались нам два раза: первый раз - до газовой атаки, второй раз – после неё, при этом разъяснялось, что это важнейший документ, подтверждающий участие в обороне каменоломен, и его надо тщательно беречь. Несмотря на то, что я попал в плен, потом бежал, воевал в партизанском отряде, где был тяжело ранен, свой личный знак я сохранил и передал в Керченский историко- археологический музей». |
Последнее редактирование: 19 март 2015 02:02 от Фёдор.
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
Спасибо сказали: Alexander, Protas
|
|
Фактически, создание гарнизона растянулось на несколько дней, и эта задача была решена лишь после первых газовых атак – в последних числах мая 1942 г. Но и после этого под землей находились отдельные группы военнослужащих, не починявшиеся командованию и действовавшие самостоятельно. Подтверждение этому мы находим в воспоминаниях И.Ф. Зубарева, который писал: «… мы знали, что… кроме тех, кого мы видели, и с кем ходили на вылазки, была еще группа людей. Это была большая организованная группа. Можно сказать основное ядро подземелья, в ней больше было командного состава. Они отделились еще с первых дней подземной жизни, взяв с собой оружие, боеприпасы, питание и ушли вглубь. И, насколько я знаю, они к себе не принимали людей, которых… не знали, и если кто встречался с их часовыми, тех отправляли обратно». Возможно, наличие таких обособленных групп объяснялось возникшими по той или иной причине сомнениями в их надежности, для проверки которой требовалось время. В воспоминаниях аджимушкайцев можно встретить рассказы о том, что всех незнакомых бойцов и командиров определяли в отдельные подразделения до того момента, пока они не проявят себя в бою. О том, что командование не просто пыталось контролировать настроения и благонадежность личного состава оставшегося под землей, создав особый отдел и закрепив оперуполномоченного за каждым батальоном, но и решительно пресекало любые проявления паникерства, трусости или неустойчивости, говорит факт создания специального взвода, возглавляемого неизвестным майором, в задачу которого входило «очищать гарнизон от предателей и изменников». Подобный гарнизон, численностью более 2000 человек, разделенных на 4 батальона, был сформирован и в Малых Аджимушкайских каменоломнях. Считается, что в первые дни обороны им командовал подполковник С.А. Ермаков – командир 291-го горно-стрелкового полка 63-й горно-стрелковой дивизии, а военкомом был батальонный комиссар Б.М. Семенов, и лишь позже – старший лейтенант М.Г. Поважный, комиссар - старший политрук А.Н. Манукалов и начальник штаба - младший лейтенант В.П. Шкода. Среди организаторов заметную роль сыграл и батальонный комиссар М.Н. Карпекин. Однако, очевидно, что влияние и роль подполковника С.А. Ермакова вряд ли могли быть значительными, учитывая, что остатки 291-го горно-стрелкового полка оказавшиеся в районе Малых каменоломен и влившиеся впоследствии в гарнизон, насчитывали лишь 86 человек (на 17 мая), из которых только 12 основного состава, а остальные – «прибывший политсостав и задержанные из других частей», и подавляющее большинство командиров и бойцов в каменоломнях его (в отличие от М.Г. Поважного) просто не знали. Впрочем, как показали дальнейшие события, моральные и деловые качества подполковника С.А. Ермакова и старшего лейтенанта М.Г. Поважного не только не позволили им совместно решать вопросы, связанные с созданием гарнизона Малых каменоломен, но и помешали организации и проведению эффективных боевых действий. Хотя формально руководил обороной «объединенный штаб» (как его называл впоследствии М.Г. Поважный), фактически, в первые дни большую активность в этом районе проявляли крупные отряды и группы, находившиеся в северной части каменоломен и действовавшие самостоятельно. Среди них своей организованностью и стремлением к сопротивлению отличались кавалеристы из 72-й кавалерийской дивизии, командиры которых так и не смогли наладить взаимодействие ни с С.А. Ермаковым, ни с М.Г. Поважным. По словам начальника штаба 195-го кавалерийского полка старшего лейтенанта С.Н. Барлита, все вопросы ему пришлось решать с командиром батальона, пехотинцем, старшим лейтенантом Лебедевым, кавалером ордена Ленина. Как С.Н. Барлит позже писал: «В основном я с ним и организовывали оборону этой части катакомбы. Мы находились… на первом этаже, ниже нас была еще катакомба и в ней тоже были бойцы. Хотя был среди нас один подполковник и батальонный комиссар, но они бездействовали. Используя свое старшее звание якобы руководили… Я неоднократно предлагал… организованно напасть на немцев… связаться с соседней катакомбой, совместно действовать… Они не соглашались, мотивируя, что из нашей затеи ничего не получится. Я со своими людьми один не в силах был этого сделать». Подобная позиция руководства гарнизона Малых каменоломен и привела к тому, что наиболее инициативные бойцы и командиры, находившиеся в гораздо более сложных условиях (как, например, группа кавалеристов С.Н. Барлита на верхнем ярусе каменоломен, имевшем ограниченную площадь и тонкую кровлю), исчерпав все возможности сопротивления, предпринимали отчаянные, заведомо обреченные на провал попытки прорваться к берегу пролива. Большинство таких групп (некоторые численностью в несколько сот человек) вышли из каменоломен в конце мая – первых числах июня 1942 г. Почти все они погибли или попали в плен. А период активного сопротивления гарнизона Малых каменоломен оказался совсем коротким. В.В. Абрамов делит боевые действия гарнизона Центральных каменоломен на три периода. Первый: с момента окружения (18 мая) до первой газовой атаки (24 мая). Второй: с 25 мая до начала августа 1942 г. – период активной обороны (хотя последние данные позволяют считать его до конца августа). Третий: до последних чисел октября – пассивная оборона. (Как уже отмечалось, в Малых каменоломнях второй период был совсем коротким, видимо, до начала июня, когда из-под земли ушли несколько крупных групп военнослужащих.) Первый период характеризовался ожесточенными боями на поверхности, попытками прорвать кольцо окружения (причем, в некоторых вылазках участвовали тысячи бойцов), а также стремлением других групп, сражавшихся в окружении, соединиться с гарнизонами каменоломен. Так, 19 мая 1942 г. группа военнослужащих под командованием подполковника Г.М. Бурмина, насчитывающая по разным данным от 600 до 2000 человек, прорвалась в каменоломни из района завод им. Войкова – Колонка, а более мелкие группы из этого же района пробивались в Аджимушкай до 22 мая. |
Последнее редактирование: 19 март 2015 02:53 от Фёдор.
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
Спасибо сказали: Protas
|
|
Наиболее упорный характер в это время носила борьба за воду, нехватка которой начала ощущаться в первые же дни. Все подходы к единственным источникам воды – двум колодцам на поверхности (как их называли местные жители, «сладкий» и «соленый») – хорошо простреливались противником с близлежащих холмов, и аджимушкайцы несли тяжелые потери за каждое ведро воды. В районе колодцев, которые в первые дни, как вспоминают аджимушкайцы, «переходили из рук в руки», шли почти беспрерывные бои. Ночные вылазки не всегда заканчивались успешно и сопровождались огромными потерями. Так, участник обороны каменоломен Г.Н. Акопян вспоминал вылазку, в которой приходилось участвовать ему: «… взяли 4 ведра воды, а потеряли около 100 человек. Крови пролили больше, чем воды брали, это было необходимо, потому что раненые… умирали без воды». В каменоломнях воду стали собирать буквально по каплям. Было найдено несколько мест, где вода капала с потолка. Все эти места находились под строгой охраной, а собранная вода тщательно учитывалась и раздавалась по несколько глотков раненым в госпиталях. Поскольку воды для больных и раненых все равно не хватало, в гарнизоне Центральных каменоломен создаются специальные команда «сосунов», бойцы которых высасывали воду из стен, находя влажные места. Вся добываемая вода подлежала строжайшему учету и распределению службой водоснабжения, возглавил которую старший политрук Н.П. Горошко. Впрочем, и здоровые бойцы вынуждены были добывать воду таким же способом. Не лучше обстояло дело и в Малых каменоломнях, где так же собирали воду с водокапов, а раненым в первые дни выдавали по одной столовой ложке воды в сутки. Для решения проблемы водоснабжения, которая становилась все более острой, защитники Центральных каменоломен в конце мая начали долбить подкопы к наружным колодцам, заваленным оккупантами сверху. Судя по воспоминаниям самих аджимушкайцев, один из этих подкопов был сразу взорван фашистами, а второй – к «соленому» колодцу – удалось закончить 3 июня. На основании исследований и раскопок, произведенных в 1969-1971 гг. С.М. Щербаком, удалось установить, что длина подкопа составляла 20 м, высота - от 1,2 до 0,96 м, ширина - 0,7 м. В стволе колодца была сооружена площадка с ручным насосом (альвеером) и бочкой. С ней гофрированным шлангом была соединена вторая бочка, стоявшая в начале подкопа, в которую и перекачивалась вода. Таким образом, проблема с водой на какое-то время была решена. Но окончательно решить ее могло только наличие источников воды под землей. В связи с этим в последних числах мая командование приняло решение о строительстве подземных колодцев. Судя по имеющимся в нашем распоряжении данным, начали сооружать одновременно два колодца – на территории 1-го и 2-го батальона. Работа была крайне тяжелой, камень приходилось долбить вручную, используя кирки, ломы, лопаты. Бойцы постоянно сменяли друг друга, пытаясь быстрее добраться до воды. По воспоминаниям В.С. Козьмина, участвовавшего в копке колодца на территории 2-го батальона, в 1-м батальоне до водоносного слоя дошли раньше, но уже на другой день этот колодец был завален мощным взрывом с поверхности. Единственный колодец, который удалось вырыть до конца, располагался на территории 2-го батальона, в глубине каменоломен, и подходы к нему первое время охранялись. Строительство этого колодца, видимо, было закончено к середине июля. По крайней мере, в документах службы водоснабжения уже 14 июля 1942 г. упоминаются два колодца – «резервный» и «колодец № 1». Таким образом, предпринятые меры позволили решить проблему водоснабжения – с середины лета воды было в достаточном количестве и удалось создать ее запасы, что свело на нет надежды немецкого командования на сдачу подземного гарнизона из-за жажды. В Малых каменоломнях тоже пытались вырыть подземный колодец, но прокопать его удалось только на 5 м, после чего он был брошен. К тому моменту людей под землей оставалось не так уж много, и воды с водокапов уже хватало (Одесские поисковики, составлявшие карты каменоломен и обнаружившие этот колодец считали, что рыли его бойцы из группы подполковника С.А. Ермакова – в примечаниях к картам он так и назван «колодец Ермакова». На наш взгляд, это не так. Колодец строили кавалеристы С.Н. Барлита, о чем, кстати, он сам вспоминает. И брошен он был, потому что группа С.Н. Барлита вышла из каменоломен в первых числах июня, в то время как С.А. Ермаков со своими бойцами покинул каменоломни в середине августа 1942 г.). Первый период обороны, будучи совсем коротким, закончился газовыми атаками, последствия которых для гарнизона Центральных каменоломен были тяжелейшими (о чем подробнее будет сказано ниже). А в конце мая 1942 г. началась активная оборона каменоломен – проводились вылазки, велась разведка, делались попытки установить связь с «Большой землей» и керченским подпольем. К сожалению, не считая воспоминаний самих аджимушкайцев, документов о боевой деятельности гарнизона в нашем распоряжении практически нет. Хотя реальным подтверждением их активности могут быть разведсводки и донесения, поступавшие в штаб 47-й армии. Начиная с 20-х чисел мая, наши разведчики и наблюдатели на Таманском берегу неоднократно отмечали ожесточенные бои на территории пос. Аджимушкай. Первое такое донесение, в котором отмечалось, что «по данным, заслуживающим доверия, в районе Аджим-Ушкай группа наших бойцов в количестве 5000 чел. продолжала сопротивление противнику», появилось уже 21 мая 1942 г.В последующие дни, подобные донесения повторялись, а накал борьбы в районе каменоломен не спадал. К сожалению, не считая воспоминаний самих аджимушкайцев, документов о боевой деятельности гарнизона в нашем распоряжении практически нет. Хотя реальным подтверждением их активности могут быть разведсводки и донесения, поступавшие в штаб 47-й армии. Начиная с 20-х чисел мая, наши разведчики и наблюдатели на Таманском берегу неоднократно отмечали ожесточенные бои на территории пос. Аджимушкай. Первое такое донесение, в котором отмечалось, что «по данным, заслуживающим доверия, в районе Аджим-Ушкай группа наших бойцов в количестве 5000 чел. продолжала сопротивление противнику», появилось уже 21 мая 1942 г.В последующие дни, подобные донесения повторялись, а накал борьбы в районе каменоломен не спадал. Но и в условиях полной изоляции борьба в районе каменоломен продолжалась и в июне, и в июле 1942 г. В июле тяжелейшим ударом для защитников каменоломен стало известие о падении Севастополя, ведь все, кто сражался в Аджимушкае, верили - пока держится главная база Черноморского флота, Крым остается советским, и о них тоже не забудут, их не оставят. С падением Севастополя надежд на спасение практически не осталось. В эти дни ряды защитников дрогнули, что попытался использовать противник, забрасывая входы листовками следующего содержания: «Красноармейцы и командиры! Полтора месяца Вы уже напрасно ожидаете помощи. Десант красноармейских сил на Крым второй раз не будет повторяться. Вы надеялись на Севастополь, но он уже с сегодняшнего дня находится в германских руках. Ваши товарищи подняли там белый флаг и сдались. Многие из ваших солдат пытались выйти из каменоломен, но ни один не мог пробраться на ту сторону. Ваше положение безнадежно, ваше сопротивление бесполезно. Если Вы выйдете из каменоломен без оружия, мы вам гарантируем жизнь и хорошее обращение. Никому не нужно бояться смерти, ни красноармейцам, ни командирам, ни коммунистам. Бросьте Ваше бесполезное сопротивление и сдайтесь в плен!» |
Последнее редактирование: 20 март 2015 22:00 от LeshaK.
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
Но и в этих условиях командование сумело удержать ситуацию под контролем. Даже когда после крупной вылазки, проведенной в ночь с 8-го на 9 июля, трагически погиб командир гарнизона полковник П.М. Ягунов, Аджимушкай упорно сражался. П.М. Ягунов погиб от взрыва гранаты в штабе при осмотре трофеев после вылазки. Он был похоронен с воинскими почестями в одной из штолен, недалеко от выходов в карьер к Царскому кургану. Останки П.М. Ягунова долго искали в ходе экспедиций, но найдены они были случайно в марте 1987 г. при проведении строительных работ. Останки первого командира гарнизона Центральных каменоломен перезахоронены в братскую могилу по ул. Коммунаров (Аджимушкай).
До сентября в гарнизоне практически ежедневно проводились занятия по тактике и боевой подготовке, политзанятия, читались лекции, проводились политинформации о положении на фронтах, раздавались по подразделениям сводки Совинформбюро, принимаемые по радио и распечатанные в штабе на машинке.В поддержании высокого боевого духа определенная роль отводилась и наглядной агитации – в некоторых местах на стенах выработок вывешивали лозунги, написанные на бумаге. В первые дни обороны выпускались «Боевые листки». Один из таких листков - № 2 за 22 мая 1942 г. - был найден военно-поисковой экспедицией «Аджимушкай» в 1992 г.В нем три статьи, дающие представление о том, что больше всего волновало аджимушкайцев в тот момент: «Больше бдительности» Вахрушева (или Вахрункова); «Смерть фашистам», в которой идет речь о боях 19 и 20 мая и отличившихся в этих боях бойцах, младшего политрука Голубева; «Беречь оружие» заместителя политрука Иванова. В июле 1942 г. гарнизон Центральных каменоломен, насчитывающий не более 1000 человек, под командованием подполковника Г.М. Бурмина (заменившего погибшего П.М. Ягунова), вел непрерывные бои, пытаясь прорваться к проливу, и несколько раз вынудив противника оставлять поселок. Сильная ружейно-пулеметная стрельба в течение всей ночи отмечалась в разведсводках 47-й армии 10, 20, 23 и 29 июля, причем 20 июля в 5-00 фашисты открыли по поселку стрельбу из артиллерийских орудий, расположенных на горе Митридат, что свидетельствовало о захвате Аджимушкая и прилегающей территории защитниками каменоломен. Лишь в августе боевая активность гарнизона Центральных каменоломен стала падать, когда под землей осталось несколько сот человек, и резко увеличилась смертность от истощения и болезней. По данным противника, с июля в гарнизоне хлеба не было, к сентябрю ежедневный рацион включал 150 грамм сахара и 20 грамм «суповых продуктов», а также кости, шкуры и копыта лошадей, забитых еще в мае, из которых оставшиеся в живых защитники варили похлебку. Резали на кусочки и варили кожаные ремни. Мелкие группы бойцов выходили из каменоломен, пытаясь собрать на полях вокруг поселка колоски ячменя и траву. Оставшиеся в живых аджимушкайцы впоследствии писали: «К августу месяцу я, как, вероятно, и многие другие из защитников катакомб, совершенно потерял ощущение вкуса. Я не понимал вкуса того, что ел, то ли это сладкое, горькое, кислое…» … «Жизнь становилась все тяжелее и тяжелее, люди стали пухнуть от голода... Только и было – разговоры о еде. Вспоминали, как кушали раньше дома. Особенно молодые бойцы… Стало совсем невыносимо, стали есть все, что попадалось: лошадей, собак, кошек и в последнее время стали есть крыс, их там было очень много… Люди умирали, их хоронили там же, еле присыпали землей, не было ни у кого сил на большее. Даже лежали около нас трупы умерших по несколько дней». Но даже в этих условиях все еще четко работали штабы, политотдел и другие службы, ежедневно составлялись строевые записки, постовые ведомости, списки умерших и погибших. И в августе все еще проводилась разведка, совершались вылазки, обстреливали противника из амбразур. Косвенным подтверждением боевой активности гарнизона в это время можно считать фразу из письма директора Керченского археологического музея городскому голове, датированное 21 августа 1942 г., в котором высказывалась просьба о включении «в штат музея смотрителя для Царского кургана, ныне находящегося в военной зоне(подчеркнуто мною – В.С.),но в ближайшее время потребующего охраны и наблюдения». 2 сентября 1942 г. в связи с высадкой немецкого десанта на Таманский полуостров рухнули последние надежды аджимушкайцев на спасение. В эти дни защитникам, еще имевшим силы, был отдан приказ, мелкими группами уходить из каменоломен. А после серии мощных взрывов, произведенных фашистами в Центральных каменоломнях в 20-х числах сентября, организованное сопротивление здесь практически прекратилось, и под землей осталось немногим более сотни человек в разных частях каменоломен. В Малых каменоломнях решение о выходе было принято еще в середине июля, а в середине августа (14 и 17) из-под земли вышли военнослужащие из группы С.А. Ермакова. По некоторым данным, подполковник С.А. Ермаков на берегу пролива погиб, а батальонный комиссар Б.М. Семенов попал в плен. Небольшая группа защитников, во главе со старшим лейтенантом М.Г. Поважным, укрывшаяся в самых дальних тупиковых штольнях, в силу малочисленности была уже неспособна к решительным действиям, видимо, полностью деморализована, и просто оттягивала неизбежный момент выхода. Способы борьбы оккупантов против подземного гарнизона Газовые атаки явились для аджимушкайцев полной неожиданностью, что вызывает некоторое удивление, так как под землей было немало людей, знавших или слышавших о попытках использования газов оккупантами против партизан в Малых каменоломнях в ноябре-декабре 1941 г., да и разведданные о подготовке газовых атак в гарнизон поступали. Представляется вероятным, что командование гарнизона Центральных каменоломен, зная, что подобные мероприятия в 1941 г. оказались практически безрезультатными, не учло разницу в характере выработок и не ожидало, что последствия пуска газов окажутся на этот раз столь катастрофическими. В любом случае, оккупанты добились ожидаемого эффекта – 24 мая во время первой газовой атаки в каменоломнях возникла паника, и к жертвам от удушья прибавились задавленные в темных подземных галереях. Участник обороны В.С. Козьмин впоследствии писал: «Газ, пущенный немцами, застал меня в охранении входа… Я сидел на камне лицом к выходу, услышал сзади шум (гул), оглянувшись, увидел темную стену, двигавшуюся ко мне. Людей не было видно. Я не сразу сообразил в чем дело, но когда первые клубы дыма накрыли меня, понял… Я упал за камень, закрыв нос пилоткой. В это время гул перерос в топот ног и тяжелое дыхание… К вечеру газ рассеялся». Описание этого страшного дня сохранилось и в дневнике Сарикова-Трофименко, найденном в каменоломнях в 1944 г.: «…грудь мою что-то так сжало, что дышать совсем нечем. Слышу крик, шум, быстро схватываюсь, но было уже поздно… Чувствую, что я задыхаюсь, теряю сознание, падаю на землю, кто-то поднял и потащил к выходу. Пришел в себя. Мне дали противогаз. Теперь быстро к делу спасать раненых, что были в госпитале… Вопли, раздирающие стоны, кто может – идет, кто может – ползет, кто упал с кровати и только стонет: «Помогите, милые друзья! Умираю, спасите!» … Я не буду описывать, что делалось в госпитале на Центральной, такая же картина, как и у нас, но ужасы были по всем ходам, много трупов валялось, по которым еще полуживые метались то в одну, то в другую сторону… Чу! Слышится песня «Интернационала». Я поспешил туда. Перед моими глазами стояли четыре лейтенанта. Обнявшись, они в последний раз пропели пролетарский гимн «За товарища Сталина!» Выстрел. «За Родину! За нашу любимую партию Ленина-Сталина!» Выстрел. Четыре трупа неподвижно лежали. Какой-то полусумасшедший схватился за рукоятку «максима» и начал стрелять куда попало». |
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
После первой газовой атаки на территории только одного батальона, в котором служил автор дневника, было поднято и похоронено 824 трупа.И хотя потери погибшими в остальных батальонах могли быть не столь велики,огромное количество военнослужащих, не имевших противогазов, вышли на поверхность, и сдались в плен. Часть из них была расстреляна при выходе из каменоломен. Уже в последних числах мая, по свидетельству участников обороны, каменоломни опустели – на 3 июня 1942 г. гарнизон Центральных каменоломен насчитывал лишь около 3000 человек.
Почти неделя понадобилась аджимушкайцам, чтобы похоронить погибших, восстановить боеспособность после газовых атак и найти средство, защищающее от газов. Повсеместно в каменоломнях, начиная с 25 мая, строят «газоубежища», отгораживая толстыми каменными стенками тупиковые отсеки выработок. Эти укрытия оказались достаточно надежным средством защиты от газов для оставшихся под землей бойцов и в дальнейшем свели на нет эффективность использования химического оружия, применяемого фашистами несколько недель. Следует отметить, что немецкие источники говорят лишь об атаках с применением дымовых шашек и гранат.Подобные утверждения можно встретить и в воспоминаниях некоторых аджимушайцев, что вполне объяснимо – не во все районы подземных выработок газы доходили, кое-где концентрация газа была совсем небольшой, кое-где о газовых атаках только слышали. Собственно газовым атакам действительно предшествовали «дымопуски», как называли их участники обороны. Как представляется, целью этих «дымопусков», проведенных 22-23 мая, могло быть определение скорости и направления движения воздушных потоков по каменоломням перед решающими газовыми атаками. О том, что фашисты действительно использовали отравляющие вещества, свидетельствуют исследования, проведенные в 1973 г. специалистами Военной академии химической защиты, а в 1984 г. – Крымского медицинского института, установившие, что кроме нагнетания газа (или дыма) при помощи компрессоров, использовались металлохлоридные гранаты и дымовые шашки, при сгорании которых образуются фосген и хлорацетофенон.О наличии у немецких войск на Крымском фронте химического оружия известно и из разведсводок 51-й армии. |
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
Не менее тяжелым испытанием для аджимушкайцев стали и подрывные работы, проводимые оккупантами на протяжении всей обороны. Взрывы производились авиабомбами, которые фашисты закладывали в специально выдолбленные на поверхности шурфы. При этих взрывах обваливался потолок, образуя многотонные завалы, и возникала сильная ударная волна, от которой трудно было устоять на ногах. Как вспоминали защитники каменоломен, у многих из ушей и носа шла кровь, были даже случаи помешательства. Иногда под завалами оказывались живые люди. Один из таких случаев вспоминал С.Н. Барлит. Взрывом завалило двух казаков – из-под завала слышны были их стоны, но помочь им не могли, так как немцы через образовавшуюся сквозную воронку обстреливали проходы. Лишь ночью этих бойцов достали – сильно «помятых, но живых». Спасло их то, что они сидели под стеной, держа между ног винтовки, которые и удержали обрушившиеся каменные плиты. Но гораздо чаще разобрать многотонные завалы было невозможно, и аджимушкайцы еще долго слышали затихающие стоны своих умирающих под завалами товарищей. Первое время, когда людей в каменоломнях было много, защитники несли от этих обвалов значительные потери. Так, в Малых каменоломнях 29 мая от такого взрыва погиб весь командно-политический состав 3-го батальона, собранный комбатом на совещание, а позже – почти весь личный состав этого же батальона. Некоторые вспоминали, что такая же судьба постигла в Центральных каменоломнях один их госпиталей. Бороться с такими взрывами научились только со временем, создав специальные команды «слухачей», бойцы которых парами обходили каменоломни, пытаясь по характерному стуку определить, где фашисты долбят камень для очередных шурфов. При обнаружении таких мест личный состав из этого района эвакуировался. Но и немецкие саперы пытались разнообразить тактику, закладывая шурфы в шахматном порядке, или устраивая большой интервал времени между закладыванием взрывчатки и самим взрывом. Подобные взрывы оказались одним из наиболее эффективных средств борьбы с подземными гарнизонами, особенно в условиях достаточно полной информированности оккупантов о месторасположении наиболее важных объектов – штабов, госпиталей, колодцев, газоубежищ-казарм. В выписке из радиотелеграммы № 2154 оперативной группы «D» от 20 июня 1942 г. есть следующая фраза: «Этой команде удалось заполучить и предоставить в распоряжение вермахта карту подземных укреплений севернее Керчи, где все еще находятся разгромленные русские части, среди них много комиссаров и офицеров…» Факт получения немецкими карательными органами карты каменоломен подтверждается и другими данными. Взятый в плен на заводе им. Войкова рядовой 530-го стрелкового полка 156-й стрелковой дивизии П.Т. Армаш во время содержания в Керченской тюрьме слышал от находившихся там пленных аджимушкайцев, что в июне из-под земли вышел и сдался работник штаба, капитан, выдавший немцам карты выработок. Применялись взрывы кровли, в отличие от других методов воздействия, на протяжении всей обороны. Именно после серии мощнейших взрывов в 20-х числах сентября образовался, так называемый, «линейный» завал, почти разделивший Центральные каменоломни на две части, были засыпаны все старые входы, и гарнизон практически прекратил организованное сопротивление. Видимо, с неудачной попыткой прочеса каменоломен в середине октября связана и серия взрывов, проведенная с 18 по 31 октября, сопровождавшая операцию по ликвидации последних групп. Однако, хотя в «Донесении о бандитизме в Крыму» отмечалось, что «пленные, которые взяты при наступлении румын во второй половине октября были большей частью в истощенном состоянии» и «осажденных этих пещер в конце уничтожения нельзя рассматривать, как банду в полном смысле этого слова», а, по словам А.Г. Степаненко, большая часть остававшихся в каменоломнях бойцов и командиров после взрывов в середине октября погибла, оккупантам понадобилось еще почти две недели для окончательного подавления подземной крепости в Аджимушкае. |
Последнее редактирование: 19 март 2015 02:42 от Фёдор.
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
Последние защитники каменоломен были взяты в плен 28, 29 и 31 октября 1942 г. В Центральных и Малых каменоломнях было пленено по 7 человек: Г.М. Бурмин, И.П. Парахин, В.М. Левицкий, Ф.И. Храмов, В.И. Желтовский, А.А. Прилежаев, В.А. Кохан, М.Г. Поважный, В.П. Шкода, Б.А. Дрикер, С.Ф. Ильясов, Н. Шевченко, Л.Ф. Хамцова, З.В. Гаврилюк. Впрочем, какие-то группы в каменоломнях еще оставались – известно, что 14 ноября были захвачены противником еще 20 человек, во главе со старшим лейтенантом, обстрелявшие румынский пост.
В то же время не исключено, что именно бойцы, вышедшие в последние недели из каменоломен и не сумевшие легализоваться в городе или уйти в Крымские леса (что было практически невозможно), какое-то время продолжали укрываться, а может быть даже оказывать сопротивление в некоторых других районах. Таким образом, весь арсенал активных средств, использованных оккупантами (и «оправдавших» себя в борьбе против партизан в ноябре-декабре 1941 г.) оказался недостаточно эффективным для подавления сопротивления советских войск в каменоломнях в 1942 г. Это сопротивление противник так и не смог подавить силой оружия – каменоломни были взяты длительной осадой. Одним из самых сложных до сих пор остается вопрос о численности гарнизона Центральных Аджимушкайских каменоломен. В найденном в 1944 г. дневнике Сарикова-Трофименко называется количество 15 тыс. человек. В немецких документах - 7550 («Обобщенное донесение о борьбе с советским движением сопротивления в каменоломнях Аджим-Ушкай») и 5000 («Донесение о бандитизме в Крыму»). Есть и другие данные, которые вряд ли следует принимать всерьез. Противоречия в данных противника вызывают некоторое недоумение, а огромный разрыв с данными дневника Сарикова-Трофименко и косвенными сведениями о потерях гарнизона в первые дни (там же) заставляет в очередной раз задуматься, так сколько же человек было в гарнизоне? Ранее, отметив наибольшую, на наш взгляд, достоверность немецких документов, мы принимали за основу при расчете потерь и численности гарнизона Центральных каменоломен число 7550. Однако анализ текста документа позволяет согласиться с И.П. Кондрановым, бывшим заведующим Партийным архивом Крымской области, в том, что 7550 – это общее число защитников каменоломен. Поскольку, численность гарнизона Малых каменоломен известна достаточно точно – 2011 (по другим данным 2211) человек, численность гарнизона Центральных каменоломен должна была составлять 5000-5500 человек Если взять эту цифру за основу, то противоречия в документах исчезают. Такое число – 5000 – указывается в директиве за 29 мая 1942 г., столько же называет «Донесение о бандитизме в Крыму» (где речь может идти о гарнизоне Центральных каменоломен). Можно допустить, что при прочтении и перепечатке дневника Сарикова-Трофименко, который известен нам только в копиях, из-за особенностей почерка или невнимательности к числу 5000 была приписана единица. Подобные примеры ошибок или опечаток при записи чисел и дат нам известны, как в дневнике Сарикова-Трофименко, так и в дневнике А.И. Клабукова, также найденного под землей. Численность гарнизона в 5000 человек сразу объясняет и явное несоответствие записи за 2-3 июня 1942 г., где отмечается, что гарнизон насчитывает до 3000 человек, и, следовательно, 12000 он потерял в ходе первых газовых атак, в то время как противник (вряд ли склонный к преуменьшению своих успехов) зафиксировал сдачу в плен из Центральных каменоломен лишь 1000 человек. Конечно в «Обобщающем донесении…» нет упоминания о смерти защитников каменоломен от газовых атак, но разницу между численностью гарнизона и суммой сдавшихся в плен и оставшихся в живых и составляют потери погибшими от газов – от 1000 до 1500 человек, что не противоречит нашим прежним расчетам. Численность гарнизона в 5000 человек объясняет многое: и недостаток сил для прорыва кольца окружения, и возможность размещения в подземных выработках, и вообще сопоставима с численностью других отрядов и групп, ожесточенно сражавшихся в различных районах Керчи. Были ли эти жертвы оправданы и необходимы, и ради чего отдавали свои жизни защитники Аджимушкая, уже выполнившие свой долг до конца, прикрыв переправы? Ответ на этот вопрос вряд ли следует искать в области военной стратегии и целесообразности. Конечно, не вызывает сомнения, что только стойкость и жертвенность, проявленные бойцами и командирами арьергардов Крымского фронта, позволили эвакуировать значительное количество войск с Керченского полуострова. Эти войска сыграли значительную роль в последующих боевых действиях, не позволив реализовать германскому командованию оперативный план «Блюхер I», по которому немецкие войска должны были форсировать Керченский пролив и наступать на Кавказ через Таманский полуостров летом 1942 г. Борьба на Керченском полуострове, наряду с героической обороной Севастополя, заставило германское командование начать запланированное на юге наступление лишь в конце июня - начале июля, что сыграло значительную роль в общем развитии событий на южном крыле советско-германского фронта в 1942 г. Длительное сопротивление в каменоломнях создавало для германского командования сложную обстановку в районе Керчи вплоть до осени 1942 г., и отвлекало от решения других задач силы, вынужденно использовавшиеся на подавление этих очагов сопротивления. Борьба подземного гарнизона Центральных каменоломен показала, что крупная, вооруженная и хорошо организованная группа может длительное время оказывать упорное сопротивление противнику в подземных выработках. Все методы, применяемые оккупантами, оказались малоэффективными, и силой оружия фашисты так и не смогли заставить подземную крепость сдаться. Но – главное – борьба подземных гарнизонов Аджимушкая в очередной раз продемонстрировала высочайшие моральные качества, величие духа, стойкость и способность к самопожертвованию бойцов и командиров Красной Армии. Не мужество обреченных и отчаявшихся людей, а их твердая уверенность в окончательной победе над врагом стала стержнем этой Победы. |
Последнее редактирование: 19 март 2015 02:58 от Фёдор.
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
Это лишь очень краткая информация по обороне Аджимушкайских каменоломен, была скопирована с сайта Военно-археологические экспедиции Аджимушкай и является кропотливой и многолетней работы многих людей приезжающих в Аджимушкай каждый год в августе. Стоит побывать в катакомбах хоть раз и вы никогда не забудете те чувства, которые охватят вас при прохождении по мрачным и сырым залам и туннелям Аджимушкайского подземного лабиринта, скрывающего тайны героического противостояния подземного гарнизона.
|
Последнее редактирование: 19 март 2015 03:04 от Фёдор.
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
2014 год, небольшая группа Краснодарских поисковиков отправилась в город-герой Керчь для участия в ежегодной Военно-археологической экспедиции Аджимушкай.
Огромный, двухэтажный паром, медленно рассекая морскую гладь Керченского пролива, переправлял нашу группу на уже Российскую землю, Керченского полуострова. Тёплый морской воздух, крики чаек и вот уже отчётливо: справа, по курсу, видны очертания Маяка, того самого, где в 1942 году развернулись отчаянные и кровопролитные бои; слева, видна Полуразрушенная часть крепости Еникале и часть массивных укреплений форта, именно сюда пытались прорваться бойцы из окруженного подземного гарнизона, именно здесь проходила спешная эвакуация групп армий Крымского фронта на берег Таманского полуострова. 50 минут переправы и маршрутка мчит нас по ухабистым дорогам, проезжая посёлок Опасное и поднимаясь на гору, замечаем справа прекрасный пейзаж небольшой части мыса Хрони, зоркий глаз поисковиков сразу замечает, что южный склон горы испещрён воронками разного диаметра, так же видны небольшие участки траншей, здесь в Декабре 1941 года высаживалась часть войск Керченско-Феодосийской десантной операции, прыгая в ледяную воду и выплывая на берег, бойцы сходу штурмовали вражеские укрепления на мысах Хрони, Зюк и Тархан, здесь же в мае 1942 года, вели оборонительные бои небольшие группы советских войск, давая возможность основным силам отступающих армий эвакуироваться на Таманский берег. Первое, что бросалось в глаза по пути следования, так это огромное количество Российских флагов, реющих, практически над каждым домом. И вот мы стоим возле огромного и величественного комплекса посвящённого Героической обороны Аджимушкайских каменоломен, но наша цель, это полевой лагерь поисковиков, проходим за комплекс и нашему взору открывается изуродованная мощными взрывами Аджимушкайская цитадель, когда то ровная поверхность с небольшим числом наружных разработок, превратилась в огромные провалы и овраги поросшие травой, мелким кустарником и дикой ежевикой, повсюду словно освобождаясь от земли и торсы смотрят на нас немые свидетели, опаленные войной, битые пулями и осколками скальные породы, тут и там зияют черные проёмы подземелья… |
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
Наш ориентир, это белый памятник времён гражданской войны, поставлен первым красным партизанам, воевавшим в малых катакомбах, справа от него расположен лагерь поисковиков. Встретили нас радушно, мы как раз попали на обед, все поисковики находились в подземной столовой и приходили в чувства после очень сытного обеда))) воспользовавшись моментом мы утолили жажду водой из водокапов (вкус незабываемый). Выбрали место для палатки затем посоветовавшись, единогласно решили присоединится к группе, работающей на одном из завалов в Малых катакомбах.
Спустившись в проём оказались в кромешной тьме, из глубины катакомб сквозняк принёс прохладу, температура в среднем около +7+8 градусов в особо отдалённых штольнях температура может достигать +6 градусов. И вот первые лучи фонариков стали выхватывать из тьмы стены, потолок, чёрные проёмы коридоров, штолен, пол завален большими камнями, без света здесь можно вывихнуть и даже сломать ногу. Первыми нашими находками при зачистке культурного слоя пола, стали две звезды с головного убора красноармейцев, в этот день ребята с которыми мы работали заканчивали зачистку тупиковой комнаты и не большой части похода. После ужина, по традиции начальником экспедиции Симоновым Владимиром Владимировичем был подведён итог проведённой за день поисковой работы всех групп (в этот день я впервые услышал про отряд Светлосанова который попал в окружение в Булганакских каменоломнях и так же как и в Аджимушкайских продолжал сражаться, а так же о непонятной, одновременной гибели большого количества раненных солдат). |
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
Спасибо сказали: LeshaK, Горец, Bender, Benja70, Алекс21, Protas, АмаZонка
|
|
На второй день мы попали на "настоящее дело", а именно на разбор завала, задача группы куда мы вошли как усиление, разбор и зачистка небольшого участка завала, на наличие прохода,а также сбор вещевой информации находящейся на дне комнаты или коридора и непосредственно в самом конусе воронки (днём ранее при разработке завала в его толще были обнаружены разрозненные фрагменты останков человека, а также небольшой вещевой материал.
Основная цель будущей серии разведовательных шурфов, это поиск штаба третьего батальона в котором на момент мощного подрыва с поверхности, проходило собрание почти всего комсостава 3-го батальона, события этого дня донёс до нас неустановленный офицер участник обороны каменоломен, ведший дневник, этот дневник будет найден в Малых катакомбах: " 29.05.42. Взрывали над нашим расположением и вследствие обвалов погиб почти весь состав командиров 3-го батальона, созванный комбатом на совещание"(Абрамов,1983,с.22.). Где-то неподалёку от нашего места проведения раскопок в январе 1966 года был частично раскопан завал, были найдены останки командира роты 3-го батальона лейтенанта Табунца З.В.; командира взвода лейтенанта Остапишина и несколько других военнослужащих (с тех пор этот завал именуют - завал Табунца). У погибших нашли личные документы, а у писаря, сержанта Ярофеева в полевой сумке списки личного состава почти всего 3-го батальона. Работы производились внунри каменоломни затем планомерно перешли на поверхность |
Последнее редактирование: 20 март 2015 00:33 от Фёдор.
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
Последующие дни работы на этом участке выявили что это была небольшая комната в которой компактно расположились две кровати, разрозненные костные фрагменты останков нескольких человек, из вещевого материала стрелянные гильзы как винтовочные, так и пистолетные отечественного производства, несколько обломков карандашей, кожанный ремень от немецкой винтовки, два обломанных приклада от винтовки Моссина и т.д.; особенно запомнились карманные часы очевидно они принадлежали кому то из погибших. В последствии мы узнаем, что это место уже было ранее отработано Одесскими поисковиками много лет назад.
|
Последнее редактирование: 20 март 2015 01:36 от Фёдор.
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
В местах подрывов образовывались провалы и проёмы через которые проводились боевые и разведывательные вылазки защитников гарнизона. Немцы старались засыпать их, причём в ход шло всё и автомобильные части, и трупы животных, земля, тырса в общём всё, что могло препятствовать вылазкам. На этом фото хорошо видна часть кровати гражданского исполнения глубина залегания небольшая.
Дальнейшие работы на данном участке были прекращены ввиду очень опасного потолка целика раздробленного мощным взрывом, возможно и не одним. Что ж, мы вынуждены покинуть это место, но мы не прощаемся, мы говорим :"До скорой встречи!" И переходим на другой участок расположенный неподалёку от лагеря... |
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
Спасибо сказали: LeshaK, Горец, Benja70, Алекс21, Protas
|
|
На этом участке работы велись в течении двух дней, планировался небольшой шурф для исследования небольшого участка дна штольни одного из многочисленных завалов. На пути следования вглубь завала выкидывались тонны тырсы, земли и камней, благодаря общим усилиям дружной команды нам удалось достичь дна штольни и более того мы попали в так называемую "низовку" (это место выработки камня расположенное ниже уровня основных выработок)как показывает опыт пред идущих лет эти места всегда полны вещевым материалом. В самой глубине раскопанного тоннеля царил мрак, из под завала тянуло холодом, мы едва улавливали запах тлена и сырости, сложно представить, но эти камни никогда не видели солнечного света.Вглубь уходящей "низовки" всё чаще стали попадаться различные вещи и предметы: скомканный большой отрезок тонкой кожи чёрного цвета, остатки металлического патронного ящика, гильза от нагана и т.д. Примерно в двух метрах над уровнем пола в стене была обнаружена пуля, работы на этом участке были остановлены, так как для проведения дальнейших работ требуется спец техника.
На фото наш шурф: находящийся внизу обязан одевать каску, так как цепочка, передающих на поверхность вёдер с тырсой и камнями, состояла из 6-7 человек, любое неверное движение и вниз летят обломки породы, а каска надёжно защищает голову. Вот и на этом участке работы приостановленны, экспедиция подходит к концу, остаётся мало времени, а ведь ещё так много: нужно и хочется сделать... Впереди нас ждут ещё более интересные и значимые находки! |
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
Спасибо сказали: LeshaK, Alexander, Bender, Benja70
|
|
Новый день, новые шурфы, Стас пытается за что то зацепиться, то тут, то там делаем пробные шурфы, ищем завал с остатками сложенной стенки из точёного ракушечника. Расчищаем небольшой участок перед массивным завалом, отчётливо видно несколько уцелевших рядов сложенных без раствора блоков, перед нами небольшой проход в отгороженную с двух сторон комнату. На входе лежали малые пехотные лопатки (сапёрки) с отломанными черенками, несколько советских монет, чуть поодаль под большим обломком скалы был обнаружен раздавленный чугунный котёл слева от него на выступе целика лежала советская каска и нижняя часть бакелитовой капсулы смертника, крыжечку от него мы обнаружим на следующий день, когда расчистим часть завала примерно на полтора метра, там же будет ещё одна каска.
Разобрав часть стены нам удалось частично расчистить небольшой угол, среди серой тырсы попадались в большом количестве фрагменты морской травы, возможно здесь была "лежанка" красноармейца, здесь же лежали два штыка от винтовки Мосина и вдруг, перебирая культурный слой: смеси остатков высохшей морской травы, тырсы, опилок, а также продуктов горения в виде угольных вкраплений, луч фонарика выхватывает из темноты гранёный бок чёрной бакелитовой капсулы солдатского жетона, за какие то доли секунд успеваешь прочувствовать весь спектр нахлынувших чувств и эмоций, капсула с навинченной крышкой... Увы, но в донышке капсулы рукой неизвестного солдата было старательно просверлено небольшое отверстие и первоначальное значение "медальона" было утрачено, он был превращён в мундштук, что это халатность, суеверие или характерная черта советского солдата: с презрением смотреть смерти в глаза и кануть в века неизвестности, став частью ратного подвига в яростной борьбе с врагом?... Как бы там не было, но горечь утраты камнем ложится на душу, ещё один солдат пополнил строй пропавших без вести. Последние дни экспедиции провели на расчистке завала где был обнаружен разбитый котёл, удалось дойти до противоположной стены в результате чего была зачищена часть комнаты площадью примерно в 12 квадратных метров в верхних слоях конуса обвала попадались металлические части кабины грузовика и всевозможный мусор военных лет, коим немцы пытались засыпать проёмы от взрывов, дабы пресечь вылазки бойцов подземного гарнизона. Расчищая последний участок вдоль стены в том месте куда уходил выступ не допиленной скалы, образуя своеобразную нишу были обнаружены останки бойца видимо взрыв застал его в сидячей позе на этом самом выступе, который возможно служил бойцу местом отдыха, среди останков были обнаружены шинельные пуговицы, обувь и головной убор отсутствовали, личность солдата установить не удалось. Зачистить пол не представилось возможным, так как объём работ и ограниченное количество времени(а точнее его полное отсутствие)позволяло лишь "законсервировать" завал до следующей экспедиции. |
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
Спасибо сказали: Protas
|
|
Вот ещё несколько фото с работ из разных участков каменоломен как Малых так и Больших:
Одесская группа на распиле скалы Тобольцы и Ростовчане штурмуют завал Павел "жахает", что не расколется - распилется Обвал опасных участков завала Братская могила в Малых катакомбах Не полное общее фото участников экспедиции 2014 года |
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
Спасибо сказали: Protas
|
|
|
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
Весь документальный материал, а также фото были взяты здесь: vk.com/club1088915
20 Июля 2015 года стартует ежегодная международная экспедиция "Аджимушкай 2015". |
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
|
Последнее редактирование: 16 июль 2015 01:23 от Фёдор.
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
|
|
|
Пожалуйста, зарегистрируйтесь на форуме для участия в обсуждениях.
Спасибо сказали: LeshaK, Горец, Benja70, Protas, Жора, andreyttg
|